Бояки Георгий Степанович
Родился в 1915 году на фактории Полигус Байкитского района Эвенкийского национального округа в семье охотника. С малых лет вместе с отцом уходил в тайгу на лыжах за зверем, а когда не стало отца, охотился с матерью. Георгий один из первых юношей-эвенков вступил в ряды Ленинского комсомола, а затем стал коммунистом. В годы коллективизации вступил в колхоз и проводил разъяснительную работу среди национального населения тундры.
В 1942 году Георгий Бояки добровольцем ушел на фронт. Принимал участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками под Ленинградом. Получив тяжелое ранение, в конце 1943 года возвратился в родные края. Здесь он выступил с патриотической инициативой среди охотников: первых сто убитых белок сдавать в фонд обороны страны.
На протяжении многих лет Г.С. Бояки имел хорошие показатели по добыче пушнины. Так за восьмую пятилетку он добыл и сдал пушнины на 8.500 рублей. Это лучший показатель в округе. За два охотничьих сезона девятой пятилетки он сдал пушнины более чем на 4 тысячи рублей.
За самоотверженный труд Георгий Степанович в 1950 году был награжден орденом Ленина, в 1965 г. – орденом «Знак Почета». В марте 1971 г. ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Георгий Степанович Бояки активно участвовал в общественной жизни коллектива. Много лет он работал политинформатором на пушном промысле, неоднократно избирался членом райкома КПСС, членом Эвенкийского окружного комитета КПСС, был депутатом местного Совета.
Умер Г.С. Бояки в 1974 году.
В апреле 1976 года улицу Комсомольская в центре Байкита переименовали в улицу имени Г.С. Бояки.
Как Бояки Г.С. стал Героем труда
Воспоминания А.А. Яковлева
"В советское время ежегодно шло социалистическое соревнование во всех отраслях народного хозяйства. Передовиков по округу было очень много во всех отраслях. Я бы здесь хотел рассказать о двух замечательных людях. Это промысловики Георгий Степанович Бояки и Филимон Ермолаевич Вершинин, первый жил и работал в Полигусе, второй в Бурном. Вот между ними-то и развернулось упорное соревнование по промыслу соболя, арбитром в котором, если можно так сказать, был ваш покорный слуга. По долгу службы как зоотехник навещал обоих, чтобы проследить, как между ними идет соперничество. И если Филимона Ермолаевича еще можно было встретить в Бурном, то Георгия Степановича застать в поселке было сложно, он практически безвылазно находился в тайге. Охотился на оленях, а Филимон Ермолаевич занимался капканным ловов. Результаты соревнования между ними было решено подводить в конце пятилетки.
Как-то я в очередной раз поехал к Георгию Степановичу Бояки. Он встретил доброжелательно. Я сообщил, что у Филимона Ермолаевича нормальные успехи и хочу узнать его результаты. Он уверенно заявил, что думает наверняка выиграть в этой пятилетке. Потому что капканный метод охоты, которым занимался его соперник Ф.Е. Вершинин, по утверждению Г.С. Бояки, имеет кое-какие недостатки. Во-первых, капкан особо «не смотрит», кого зажимает в своих стальных объятиях – самку или самца соболя, поэтому может очень много самок погубить. А охота на оленях с собакой совсем другое дело.
– Здесь мы кое-когда можем определить самочку, особенно молодую, они неопытные, я их узнаю по повадкам и стараюсь не трогать их, – делился своими «секретами» со мной Вершинин. – Пусть, скажем 10-20 самок сохраним на своем участке, и то хорошо. Значит, они дадут приплод, который лишним не будет. Да и просто охотиться на соболя с собакой очень интересно, здесь идет настоящий поединок, кто кого переиграет.
В первые два-три года Георгий Степанович изрядно проигрывал, а затем сделал рывок и вышел победителем. Его наградили орденом Ленина и золотой медалью Героя Социалистического Труда.
С волками жить…
Николай Иванович Тасачи, прославленный бригадир первой оленеводческой бригады совхоза «Суриндинской», был заслуженно награжден орденом Ленина за успехи в труде и многими другими знаками отличия. Почетный житель Суринды и Эвенкии, очень порядочный человек, я никогда не слышал от него грубых слов, с ним было приятно общаться. Поэтому люди всегда относились к нему очень хорошо.
В один из мартовских дней я решил посетить его бригаду. Отправился к ним один. Ехать предстояло 45 км, март, но было уже достаточно тепло, и дорога не была задута снегом. Когда до места оставалось километров 10-15, смотрю, мои олени забеспокоились. Думаю, в чем дело? Останавливаюсь и вижу сбоку дороги следы двух волков. Оказалось, что серые разбойники затравили несколько оленей, одного съели и ушли. Рассердился на оленеводов за то, что они позволяют хозяйничать волкам в бригаде, и когда приехал, все им высказал в сердцах. А Николай Иванович мне рассказывает, что этих двух волков он… знает, они года четыре с ними соседствуют!
– Знаем даже, где их логово, сознательно не уничтожаем, – втолковывал он мне премудрости таежного бытия. – Потому что их не будет – придут другие, займут их территорию более опасные и многочисленные, тогда нам хана, попробуй укарауль от них несколько тысяч оленей, всех разгонят по тайге. А мы за своими волками следим, размножаться им не даем, вон Илья Григорьевич Тасачи приловчи¬ся таскать из логова волчат…
Этот рассказ мудрого оленевода меня так поразил, что я тут же угостил его и его товарищей водочкой (прихватил с собой в бригаду на всякий случай). Вот почему суриндинские оленеводы достигали высоких результатов в своей работе: они умели «договариваться» даже с волками. А сейчас вот всех волков бьют без разбора. Их становится меньше, на их же место приходят волки таймырской популяции, более крупные и ненасытные. Они режут не только оленей, но и аборигенных волков, остающихся в меньшинстве. Во всяком случае, так мне говорили некоторые оленеводы.
Коровья эпопея
На втором году работы зоотехником в совхозе «Байкитский» надумал я завести здесь крупный рогатый скот. В частном пользовании коровки водились, а вот в хозяйстве их не было, поэтому и в рационе питания детей в детсадах свежее молоко отсутствовало. Нашел поддержку у директора совхоза «Байкитский» И.М. Скиданова – он признался, что окружное руководство уже второй год ругает его за то, что никак не заведет КРС в хозяйстве. И в начале лета 1965 года поехал я в край. Коровок закупили в Иланском районе, у председателя колхоза Виктора Петровича Усса, отца сегодняшнего председателя краевого Законодательного Собрания. Его главный зоотехник Гриша Пак помог мне выбрать несколько коров черно-пестрой породы (по первости их было шесть штук). Он же помог пригнать их до железнодорожной станции, погрузить в вагон, а когда приехали в Красноярск, то и помог в розыске скотовозной баржи. Со всякими приключениями уже осенью приплыли в Байкит. Я думал, что здесь уже все готово для приема буренок. На самом деле ни черта не было готово. А главное, не было ни клочка сена, впереди же была долгая северная зима. Директор совхоза Скиданов сообщил, что все покосники на местах, косят сено, с тем и отбыл в отпуск, оставив меня за себя. День прошел, два, неделя, а покосников все нет. Сел я на «казанку» и проплыл до самой Мирюги. Нигде – ни в Куюмбе, ни в Ошарове, ни в самой Мирюге наших покосников никто и в глаза не видел. Вот так сюрприз!
Вернувшись в Байкит, пошел к председателю райисполкома Николаю Тимофеевичу Рукосуеву. Спросил, что будем делать. Он сказал: «Ты директор, ты и решай». Я ему говорю: «Четыре дня назад еще решил: всех коров забить и мясо продать людям. Все равно зимой они от голода падут». Рукосуев аж побагровел, помолчал, и говорит: «Тебя, а потом и меня за это упрячут надолго в тюрьму». Поэтому, хоть кровь из носу, но сено надо достать. Думали, думали и надумали позвонить в Куюмбу, где знатные сенокосы. Выяснили, что здесь можно разжиться не менее 6 тоннами сена. Они уже в стогах, надо только приплыть и забрать его.
Быстренько отремонтировали маленький водометный катер и поплыли на нем в Куюмбу – Н.Т. Рукосуев, я, и еще несколько человек из Суринды. Приехали к стогам. Это от Байкита примерно 100 км. Николай Тимофеевич предложил нам рубить сухую сосну и ель, сколотить из них плоты под сено и сплавиться на них обратно в Байкит, и с тем уехал. Приступили к работе. Сначала нам показалось, что сушняка здесь много. Но когда начали пилить и стаскивать к реке, оказалось, что его никак не хватит. В первый день наготовили сухой сосны на один плот. А вечером к нам подъезжает эвенк-охотник на оленях. Он нас спрашивает: «Что это вы тут делаете?» Я ему на эвенкийском языке все рассказал. Он выслушал и долго качал головой. А потом и говорит: «Вы, друзья, понапрасну тратите время. Знайте, что сухая сосна и елка, если их кинуть в воду, через сутки утопают, как камень». Вот так новость!
«А что же делать?» – спрашиваю я охотника. И он нам посоветовал рубить сырые, с корой, деревья, особенно ель. Она долго не утонет, и такой плот может спокойно доплыть до самого Байкита. Так мы и сделали и благополучно сплавили сено из Куюмбы. А выручившего нас мудрого таежника звали Михаил Петрович Гаюльский. В благодарность совхоз подарил ему пяток оленей.